Пусть тут полежит одна моя заметка.
"Розовые каштаны всегда отцветают позже".
Эта простая истина, написанная на салфетке карандашом для подводки глаз, забытым какой-то барышней на столике летнего кафе, стала для меня громом среди ясного неба.
Я стряхнул с себя сонливую, тяжелую усталость, как путник стряхивает пыль с дорожного плаща.
Хотелось смеяться. Жадно, взахлеб, как смеются только законченные безумцы. Моя умница-память словно бы решила, что хватит с нее, что она устала быть паинькой. Поэтому я сидел, ошарашено хлопая глазами, и пытался прийти в себя. Так сказать, переварить перламутровую ракушку. То есть, сделать невозможное.
Я задыхался. Мир, который с возвратом воспоминаний внезапно снова обрел цвета, звуки и запахи, теперь стекал с меня радужными ручейками. Голова кружилась, а сознание запросилось в отпуск. Пришлось в срочном порядке отклонять его прошение, поскольку тогда окружавший меня мирок снова бы утратил значение.
Самое забавное, что теперь этот мир пах для меня горячим глинтвейном и тмином. Почему-то именно эти запахи возмутили меня больше всего, поскольку тут их просто не быть не могло. Я сам проверял.
А потом я провалился в омут заново обретенных эмоций и смешливого безумия, которые ждали меня, надо полагать, уже очень давно. Настолько живым я не чувствовал себя вечность и еще немного. Это было приятно и, что самое важное, правильно. Впрочем, во всех человеческих языках всех миров не нашлось бы нужных слов, чтобы описать, что я чувствовал.
Я бродил по улицам крохотного захолустного городка и распугивал прохожих тихим, но, несомненно, безумным смехом. Я слышал голоса прошлых жизней в своей голове и с радостью отвечал им. Я любил их за то, что они вернулись. Я клялся, что никогда больше не потеряю их. Я молился всем богам и небесам, коих на своем веку повидал немало, чтобы они не забирали у меня их. И я оставил в этом городке часть себя и своего прошлого.
Я пил кофе и вдыхал аромат цветущих акаций. Я жадно слизывал подтаявшее мороженное и вслушивался в звуки «Канон в ре мажор» Пахельбеля. Я плескался в фонтане и радостно подставлял лицо весеннему холодному ветру. Я любил этот мирок.
«Белые каштаны отцветают первыми», - написал я мелом на площади. И ушел. Ушел туда, где, как мне помнилось, осталось потерянное мною когда-то время…
18.05.2012 г.