Заров прекрасно понимал, что общаться с детьми не умеет. Абсолютно.
Более того, люди, ухитрявшиеся находить приятность в подобном общении, вызывали у него легкое удивление. По его мнению, разница между детьми и взрослыми была столь велика, что наводила на мысли о двух конкурентных расах, к счастью, постоянно пополняющих ряды противников.
Кирилл по крайней мере был ощутимо развитее ровесников. И все же детскость постоянно прорывалась в нем, заставляя Зарова в очередной раз думать – правильный ли выбор он совершил?
– Можно я кетчуп возьму? – спросил Корсаков.
Ярослав молча пододвинул ему флакон. Мальчишка наклонил его над бутербродом и замер, словно осененный внезапной мыслью.
– А если все пол-литра выпить, то что будет?
– Понос, – предположил Визитер.
– Нет, правда, Ярослав Сергеевич? Правда, что будет?
– Попробуй – узнаем. – Заров смотрел на Кирилла, не понимая, тот ли ребенок перед ним. Который ухитрился вчера сказать: «Разве это обязательно?» Который, по словам Славы, писал действительно хорошие стихи. Который трижды ускользал от убийцы-профессионала.
– Не, не буду. – Кирилл театрально-испуганно отставил кетчуп. – Хочу, но не буду. Ярослав Сергеевич, а расскажите, что в «Солнечном котенке» дальше было? А то вы на самом интересном месте оборвали!
– Кирилл, а давай ты почитаешь стихи. Громко так, с выражением.
Мальчишка надулся.
– Вот. – Заров кивнул. – Не думай, что рассказывать собственные книги интереснее, чем читать вслух стихи.
– А ничего дальше и не было, – ехидно заметил Визитер. – Вы просто не придумали. Книги – не стихи. Стихи сами родятся, а книги сочиняют. Садятся за машинку и думают: сегодня я напишу про то, как звездолет садится на планету, завтра – как герой встретится с инопланетянином.
Он подумал мгновение и добавил:
– Я, конечно, утрирую.
– Ты еще скажи, что вначале пишут план, как в школьном сочинении. – Ярослава охватил легкий азарт. Как всегда при споре с читателями, правда, со взрослыми. Несколько раз ему доводилось выступать в детских библиотеках, но все это было не то. Вставала девочка в выглаженном платьице или растрепанный мальчик и излагали: я прочитал… прочитала вашу книгу, и она мне очень понравилась. Я буквально жила… жил этой книгой. Мне хотелось оказаться на месте героев. Особенно мне понравился образ… Заров вместе с кем-нибудь из коллег вежливо улыбались девочкам-мальчикам, стараясь не замечать, как в сторонке ведутся легкие потасовки и перекидывания записочками. Нарядные и взволнованные женщины-библиотекарши тихонько кивали следующим активистам, и те начинали свое выступление. Под конец, как правило, пунцовый от смущения ребенок, безжалостно комкая руками тоненькую тетрадку, спрашивал, легко ли стать писателем. И Заров врал, что уже с детства пробовал писать и это крайне помогло его становлению…
– Нет, не обязательно, – решил Визитер. – Это уже мелочи, на бумаге делают план или в голове.
– Ребята, я вам могу назвать десять человек, которые заранее придумывают весь сюжет, и десять, которые ничего наперед не знают. Могу назвать хорошие книги, которые писались на спор или ради денег, а могу назвать чушь, которую творили от души и по вдохновению. Все это ерунда.
– А… – Визитер махнул рукой. – Ладно. Не хотите, не надо. Кириллу и впрямь было интересно. Он ведь сам придумывал, что дальше было… не пихайся!
Заров почувствовал злость.
– Не хочу? Почему же. Солнечный котенок погиб. В бою. Лэну надоело шататься по мирам, он завел лавку и стал торговать темными очками и керосиновыми лампами. А Даниил до сих пор бродит и пытается вернуться домой. Только у него не получается – он уже давно забыл, где его дом. Еще он начал спиваться.
Визитер застыл, хлопая ресницами.
Кирилл молча отложил недоеденный бутерброд. Сказал:
– Это неправда.
– Правда, малыш. Если я напишу, это все станет правдой. Навсегда. И ты можешь плеваться и порвать книжку, но уже никуда от этого не денешься. Все это превратится в истину.
Ярослав развел руками, как бы извиняясь. Ему хотелось смеяться.
Детишки решили дать ему бой? На его собственном поле?
В мире, который он когда-то нарисовал двумя красками – черной и белой, быстро и небрежно, как всегда, торопливо сводя нити повествования в напряженную и почти счастливую развязку?
– Так не могло стать, – терпеливо сказал Кирилл. – Котенок, Лэн, Данька – они не такие были.
– Но они такими станут. – Ярослав изо всех сил старался не улыбаться. Он понимал, что занимается самым откровенным психологическим садизмом, но сейчас на это было плевать. Кто-то посмел покуситься на его мир – где лишь он был Богом. – Я так вижу. – Он не удержался от того, чтобы вколотить последний, древний и бесспорнейший писательский аргумент.
– Вы просто ревнуете, – сказал Кирилл.
– Что?
– Вам обидно. – Кирилл отвел блеснувшие глаза. – Обидно, что любят не вас, а ваши книжки. Что без них вы – никто. Никому не нужны и не интересны. Что для читателя важно совсем не то, как вы живете и о чем мечтаете, а то, что вы пишете! Вот и отыгрываетесь на них!
Кирилл перевел дыхание и выпалил:
– И если завтра вы умрете, то пожалеют не человека Зарова, а те книжки, что он не успел написать!
– Мальчик… – Ярослав протянул руку, касаясь его плеча. – То, что ты сказал, очень досадно. Но неужели ты думаешь, я этого не понимаю?
– Лучше бы не понимали!

©

Only for you, my darling. Only for you, Jenya... We will be forever as one. ©



Bryan Adams - Brothers Under the SunBryan Adams - Brothers Under the Sun

I had a dream - of the wide open prairie
I had a dream - of the pale morning sky
I had a dream - that we flew on golden wings
And we were the same - just the same - you and I
Follow your heart - little child of the west wind
Follow the voice - that's calling you home
Follow your dreams - but always, remember me
I am your brother - under the sun

We are like birds of a feather
We are two hearts joined together
We will be forever as one
My brother under the sun

Wherever you hear - the wind in the canyon
Wherever you see - the buffalo run
Wherever you go - I'll be there beside you
Cos you are my brother - my brother under the sun

19.03.2010 в 15:50

Черт, что-то здесь есть... )

Подарите мне плотную повязку или тканевую маску без прорезей для глаз. Я устала смотреть на людей. На эту серую толпу, в которой нет ни намека на что-то большее, чем искусственные улыбки на лицах и фальшивые слова о возвышенном.
Я люблю ездить в метро, утопившись в музыке и закрыв глаза. Я делаю музыку такой громкой, что бы не слышать, как едет поезд или как губит мотор маршрутки. Тогда мне легче. Я не слышу ничего, кроме музыки. Никаких телефонных разговоров, перешептывающихся соседей, смех молодежи или кашля старушек. Порой мне так хочется раствориться в воздухе, и чтобы меня никто и никогда больше не нашел. Все мои проблемы растают вместе со мной и все.
Меня даже забудут.
И это будет хорошо.

Хотя еще больше я устала смотреть на несколько другое, но ведь это не имеет значения, верно?

По-моему, я вчера сильнее ударилась головой, чем подумала. И кой черт меня дернул? Сижу... качаю Блич... Приеду из универа - буду читать.
Мда. Тут даже Зим отдыхает.

03.12.2007 в 15:53

Лэн, огромное тебе спасибо. Ты чудесно поешь и у тебя очаровательный голос. Если тебе до следующей осени не подарят микрофон, то жди его от меня)

11.03.2010 в 10:16